Версия для слабовидящих: Вкл Выкл Изображения: Вкл Выкл Размер шрифта: A A A Цветовая схема: A A A A
Версия для слабовидящих
 



Грофель (Омельченко) Прасковья Акимовна


Прасковья Акимов­на Грофель (Омельченко) родилась 8 декабря 1923 года в многодет­ной семье. Отец Аким Ефремович Омельченко ещё в конце XIX века переехал в наши края, в город Сулин. Мама Паши, Екатерина Николаевна, уроженка Орловской губернии. Аким Ефремович был очень хорошим шорни­ком. Работая на метал­лургическом заводе в Сулине, познакомился с Екатериной Николаев­ной. Полюбили друг друга. Молодая семья проживала в Сулине, а затем, получив надел земли, поселилась в ху­торе Украинском.

 

Первым родился в 1903 году сын Алексей (будущий отец Героя Советского Союза Ива­на Алексеевича Омельченко). Прасковья Аки­мовна была семнадца­тым ребёнком в семье, но болезни, эпидемии унесли к началу 30-х годов большинство де­тей этой семьи, оста­лось пятеро.

 

Аким Ефремович в хуторе всегда был наи­более   уважаемым   из граждан и после уста­новления советской вла­сти был избран предсе­дателем комбеда. Но к началу 30-х годов в на­ших краях началась кол­лективизация и все, свя­занные с ней, послед­ствия: репрессии, го­лод. Отец был аресто­ван с предъявлением обвинения, что он яко­бы был фабрикантом кожевенной фабрики в Александровске-Грушевском (ныне Шахты). А он всего лишь был шорником в Сулине. Арест, затем суд - 10 лет без права перепис­ки и строительство Бе­ломорканала.

 

Екатерина Николаев­на тяжело заболела, и дети остались одни. Первоклассница Паша (а училась она в началь­ной школе хутора) и её сестра Анна, чтобы спа­сти семью от голода, вынуждены были пойти просить милостыню по хуторам Коминтерн и Розовка (ныне Луган­ская область). В этих хуторах жили немецкие колонисты, они хоро­шо знали семью Омельченко. Помнили, как от бандитов спасали Акима Ефремовича в граж­данскую войну, как председатель комбеда справедливо решал все вопросы хуторов. До­черям Акима Ефремо­вича помогали чем мог­ли, и семья в то тяжё­лое время спаслась от голодной смерти. Пос­ле выздоровления Ека­терины Николаевны ста­ло легче, но об Акиме Ефремовиче не удалось узнать ничего.

 

Старший брат Паши, Алексей Акимович, в начале 20-х годов в Туркестане участвовал в борьбе с басмаче­ством. С 1928 года ра­ботал заместителем Председателя гориспол­кома в Красном Сули­не. Затем был направ­лен на партийную рабо­ту в город Козлов (ныне Мичуринск) Тамбовской губернии. О несчастье с родителями Алексей Акимович узнал в Во­ронеже и сразу принял меры: помог матери­ально, а потом и вызвал всех к себе. В начале весны 1931 года Екате­рина Николаевна с деть­ми выехала в Воронеж. Алексей Акимович по­мог и в розыске отца.

 

Долгих шесть месяцев шли запросы, поездки в Москву. Наконец Аки­ма Ефремовича удалось найти, доказать его не­виновность и освобо­дить из Соловецкого Лагеря Особого Назна­чения. Семья в полном составе (родители, Паша, Анна и сыновья Алексея Акимовича Ни­колай и Иван) выехала в Некрылово Хопёрского района Воронежской области.

 

Николай пошел в чет­вертый класс, Паша в третий, а Ваня во вто­рой. Аким Ефремович работал на большом ви­нокуренном заводе. Недолго прожил Аким Ефремович, несчастный случай, а может и вре­дительство, в результа­те которого несколько человек, и в их числе Аким Ефремович, по­гибли. Екатерина Нико­лаевна с Пашей и внука­ми возвратилась в Гуково. Здесь проживали брат Иван и сестры Паши Дарья и Анна. Аня уже работала на шахте 15/16 лесогоном. Семья останови­лась у Ивана Акимови­ча. Паша и племянники продолжили   учёбу   в школе № 33.

 

Паша закончила 7 классов с отличием и поступила в фельдшер­ско-акушерскую школу в городе Шахты. Нико­лай и Ваня продолжали учёбу в школе № 33.С отличием Паша закон­чила III курс, и всю груп­пу направили в колхоз на прополку бахчевых культур. Здесь и заста­ло их известие о начале войны. Срочно возвратились в Шахты. Была поставлена чёткая за­дача: за 4 месяца за­кончить учебный год и подготовить специалис­тов-медиков, октяб­ря 1941 года закончи­лась учёба, и всем вы­дали справки о получе­нии специальности фельдшер-акушер. На­чальник ВУС Клавдия Уткина направила Пашу в Зверевский райвоен­комат, где она и стала на воинский учёт.

 

В это время с Даль­него Востока в район нынешнего посёлка шахты «Ростовская» (там был аэродром) прибыл авиаполк. Пашу и её подруг Анну Догаеву, Юлию Трофимо­ву, Анастасию Чехову направили в 609-й бата­льон аэродромного об­служивания, и началась воинская служба, пока в качестве вольнонаём­ных в медицинской час­ти этого батальона. В ноябре полк перебро­сили в район Вороши­ловграда, а затем к гра­нице Харьковской об­ласти, в совхоз Литвиново. 30 ноября Паша и её подруги приняли во­инскую присягу и стали полноправными бойца­ми Красной Армии.

 

Вот как рассказыва­ет Прасковья Акимов­на о своём первом бо­евом, задании: «Зима была очень суровая - метели, морозы. Наша часть располагалась в 2 км от деревни, где на­ходились немцы. В 3 км от нас был аэро­дром, где базировался наш авиаполк. Начмед вручил мне большую сумку с медикамента­ми и перевязочными средствами и приказал идти на аэродром по­мочь раненым и обмо­роженным. Показал на­правление - и вперёд. Метель, пурга. Хоро­шо, что была заметна линия связи. Иду, дер­жусь за провод и пла­чу, боюсь заблудиться и попасть к немцам. Лицо покрылось нале­дью, кое-как дошла. Бойцы, увидев меня, воскликнули: «Наша Кнопка пришла. Как же ты добралась? Настоящая снегурочка».

 

Я была небольшого роста, да еще худень­кая. Но скидок никаких не было, не то время. Оказала помощь ране­ным, обмороженным. Прошло много лет, и, уже находясь в Гуково, я узнала, что начальник особого отдела бата­льона Яков Тимошенко послал связиста, кото­рый следил за мной до самого прибытия на аэродром. Клеймо до­чери репрессированно­го сопровождало меня на протяжении всей войны».

 

Зима 1941-42 гг., авиаполк, в батальоне которого находилась и Паша, участвовал в боях на Украине. Весна 1942 г. была весной надеж­ды для Красной Армии, но тяжёлое поражение под Харьковом в мае перечеркнуло все эти надежды. Пашу пере­вели в операционную. Прошло более 60 лет, а смерть одного из бой­цов она до сих пор пом­нит. 270 тяжелораненых прибыло в тот день. 3 дня подряд шла сорти­ровка и операции, и Паша потеряла созна­ние, поставив капельни­цу тяжелораненому бойцу. Пашу привели в сознание, а боец по имени Ваня умер. Авиа­полк срочно перебази­ровался на новое мес­то, а все вспомогатель­ные службы грузились на автомобили и двига­лись к Дону.

 

Отступление под не­прерывными бомбарди­ровками немцев. Во­семнадцатилетней дев­чонке доверили достав­ку и сохранность всех медикаментов и меди­цинского оборудования медсанбата, а это не­сколько автомобилей. Прасковья Акимовна рассказывает: «Командир батальона майор Дручинин с основным оборудованием и пер­соналом погрузился в эшелон и двинулись на Ворошиловград, а за­тем Ростов. Очень обидно вспоминать о предательстве. Коман­дир санитарной роты военврач майор Яков­лев и комиссар Куценко на легковых автомо­билях с двумя медсест­рами бросили нас и уд­рали. В самом начале отступления к нам при­соединилась зенитная батарея, я не помню сейчас фамилию коман­дира старшего лейте­нанта. Но без помощи его солдат вряд ли бы мы выбрались из этого ада. Мы оказывали ме­дицинскую помощь им. И так, помогая друг другу, вышли к Дону.

 

В районе между станица­ми Вёшенской и Базковской необходимо было переправляться через Дон. Немцы об­стреливали нас из ору­дий, но самое страш­ное - это карусель из фашистских самолётов. Дон представлял собой кровавое месиво из людей и животных. Были потери, погиб зенитчик, были раненые. Уже в Сталинграде мы узнали и о потере в нашем эше­лоне. Погибла Юлия Трофимова под Батайском. И всё же пере­правились на Калач и вышли к Сталинграду. Затем мы повернули на юг и через Калмыкию подошли к Волге в рай­оне Ахтубы. Ни на од­ной автомашине не ос­талось резины, шли на дисках, но всё обору­дование и медикамен­ты доставили. Спасибо шоферам и зенитчикам. Последние километры автомашины вытаскива­ли вручную. Замести­тель комиссара капитан Харин в это время ра­зыскивал остатки наше­го батальона и собирал их воедино. В Сталин­град прибыли и остатки эшелона с майором Дручининым. В июле 1942 года мы были уже вместе».

 

Война и женщина - понятия несовмести­мые, но ведь более миллиона женщин было в Красной Армии во время войны, и ни еди­ной поблажки они не получали. Какие тяжес­ти легли на хрупкие де­вичьи плечи. Со сред­ней Ахтубы и началась длинная дорога к Бер­лину. Прошло уже 60 лет, а не забываются обиды и незаслуженные наказания в те далёкие годы. Ещё один эпизод лета 1 943 года: « После разгрома немцев под Сталинградом мы че­рез Сальск, Батайск, че­рез  Ростов,  Новошахтинск, Родионовку выш­ли к Таганрогу в район Бессергеновки. И рядом было Гуково, но война. Обслуживали мы полк истребителей на аэро­кобрах. Командиром эскадрильи в этом пол­ку было дважды Герой Советского Союза май­ор Александр Иванович Покрышкин. Начались жесточайшие бои на Миусе. Я была помощ­ником доктора по ле­чебной части (лекпом).

 

Проверяла лётный со­став перед вылетом, проверяла и давала раз­решение на выдачу пи­тания в столовой. Де­журный по штабу пере­дал мне явиться к выле­ту эскадрильи истреби­телей. Я прибыла, но эскадрилья вылетела в 4:00. Заведующий сто­ловой подбежал ко мне: «Тебя срочно вызывает Покрышкин, он сам распорядился выдать пита­ние лётчикам». О под­вигах Покрышкина и его асов мы знали не пона­слышке. На наших гла­зах происходили и бои, и взлёты, и посадки ис­требителей. Честно го­воря, мы боялись этих асов больше, чем нем­цев. То, что они вытво­ряли в воздухе, нам ка­залось смертельной иг­рой. Нам казалось, что они обязательно столк­нутся при взлете, а взле­тало одновременно не­сколько самолётов и ча­сто на встречных кур­сах. И всё это происхо­дило над нашими голо­вами. Потом я узнала, что это был пилотаж высшего класса. Захо­жу в столовую, подхо­жу к столу, за которым сидят Покрышкин, штурман и инженер полка. Докладываю: «Лекпом Омельченко по вашему вызову яви­лась».

 

- Ну что, милочка, почему опоздала на вылеты?

Объяснила: «Де­журный по штабу пе­редал явиться к 6:00». Не поднимая головы, Покрышкин говорит: «Не знаю, как вам пе­редали, что передали. Будете наказаны, 10 суток строгого ареста за опоздание на вы­лет». В зале тишина. Я настолько растеря­лась, что, вместо того чтобы ответить «есть» и уйти, говорю: «И это всё?» Александр Иванович поднял голо­ву и говорит: «А вы считаете, этого мало?» Сидящие в зале лётчи­ки не сдержались от смеха. Не помню, как выбежала из столовой. Я продолжала выполнять свои обязаннос­ти. Наш комбат под­полковник Дружинин имел беседу с Покрышкиным, и на воп­рос: «Почему Омельченко не находится под арестом?» Дручинин ответил: «Она одна из лучших моих медсес­тёр, да и заменить её некем, нет людей». Я старалась не попадать­ся на глаза Александ­ру Ивановичу, но од­нажды он меня оклик­нул: « Не прячься, от­менил я свой приказ». Но в личное дело при­каз о наказании был занесён, и отменять его не спешили».

 

В составе IV Укра­инского фронта еф­рейтор Паша Омель­ченко участвовала в освобождении Кры­ма. После освобож­дения Крыма часть пе­ребросили на Боб­руйск. Вспоминает Прасковья Акимовна капитана Трегубова, Героя Советского Со­юза: «Такой бомбар­дировки не было даже на Дону, когда бом­били немцы. А в Боб­руйске попали под огонь своих. Санитар­ную машину разбило, а капитан прикрыл меня собой. Сам по­лучил тяжелое ране­ние». В составе I Бе­лорусского фронта батальон, в котором была Паша, освобож­дал Польшу и участво­вал во взятии Берли­на. Санитарная рота, в которой была Паша, попала в окружение к прорывающейся из Берлина немецкой группировке. Един­ственным выходом было вызвать огонь на себя. Немногие уце­лели в том последнем сражении, но Паше повезло.    Война   для неё закончилась на западной окраине Бер­лина, в местечке Шпандау. После всего пережитого наступили спокойные, мирные дни ожидания - ско­рее домой. В один из таких дней Паша и про­читала в газете, что её племяннику Ивану Алексеевичу Омель­ченко присвоено зва­ние Героя Советского Союза. Сколько было радости - жив. 10 ок­тября 1945 г. Праско­вья Акимовна Омель­ченко была демобили­зована в звании еф­рейтора, награждена четырьмя боевыми на­градами.

 

Возвратившись в Гуково, Прасковья Акимовна приступила к работе по своей спе­циальности. Верну­лись с фронта и её племянники Николай и Ваня. Алексей Акимо­вич не дожил до по­беды, погиб под Ле­нинградом в декабре

 

1942 года. Весь тру­довой стаж Прасковьи Акимовны - это ра­бота в медицинских учреждениях города и пять лет секретарём исполкома городско­го совета. Воспитала двоих детей - сына и дочь.

 

Вот вкратце исто­рия нашей землячки лейтенанта медицин­ской службы Праско­вьи Акимовны Грофель. Когда я спро­сил у Прасковьи Аки­мовны: «Как же так, Ваша семья пострада­ла от советской влас­ти, а все мужчины и Вы с ними, не щадя своей жизни, защити­ли эту власть?» На что Прасковья Акимовна дала короткий и пря­мой ответ: « Родина дороже всего, она у нас одна». Пожелаем Прасковье Акимовне и её родным всего наилучшего. 

 

А. ТАЛОВЕРА

Таловера А. Родина дороже всего [Текст]/ А.Таловера // Провинция.- 2005.- 3 мая.- С.1, 2, 4