Чужинов Александр Михайлович

Начало войны для Александра Михайло­вича Чужинова совпа­ло с последним экза­меном в школе, поза­ди 10 лет учёбы. И как всем мальчишкам, ко­нечно, хотелось по­пасть на фронт, а то не успеем. Но судьба распорядилась по-сво­ему, и Саша уже уче­ник маркшейдера на строящихся шахтах в Ахалцихе (Грузия). Первым учителем у него на шахте был Михаил Денисович Никищин, работав­ший   маркшейдером, впоследствии круп­ный учёный. Его учеб­ники по маркшейде­рии и геодезии изда­вались в СССР в 40 - 50 годы. Шахта - это вто­рой фронт, и кто по­пал на него - у того бронь, и на первый фронт только с особо­го  разрешения.

После Сталин­градской битвы фронт стал уже удаляться. Походы в военкомат наконец увенчались успехом, и начальник шахты тоже дал добро.

И вот с сентября 1943 г. началась для Александра Михайло­вича долгая дорога на Берлин. Ускоренные 4-месячные курсы ра­диотелеграфистов в Тбилисском полку связи. В конце декаб­ря весь выпуск, полу­чив зимнее обмундиро­вание, был переброшен в Дергачи Харьковс­кой области. Там рас­положился 11-й тан­ковый корпус и 36-я танковая бригада.

Корпус после тя­желейших боёв на Курской дуге, Миус-фронте и под Мариу­полем нуждался в по­полнении и людьми и  техникой. 15 января 1944 г. корпус погру­зился на платформы и был переброшен в район Киева. За Кие­вом корпус разгрузил­ся и своим ходом че­рез Новоград-Волынский, Ровно вышли в район Ковеля (старой границы с Польшей). В корпус прибывала новая техника, и шло обучение пополнения. Обстановка на фронте позволяла не бросать в бой с марша све­жие подразделения, ещё не нюхавшие пороха,   уроки   1941 года  были усвоены.

Первую радио­грамму Александр Михайлович принял и срочно передал на­чальнику штаба пол­ка: Коростень захва­тили бандеровцы (а это 260 км в тылу). Танковые батальоны были брошены на ос­вобождение города и в течение недели при­шлось дважды осво­бождать   Коростень.

Август 1944 г. Пер­вое боевое крещение Александр Михайло­вич принял в боях за Любомль, его чёткие передачи радиограмм лётчикам, артиллери­стам во многом спо­собствовали прорыву 36-й танковой брига­дой обороны против­ника. Первая благо­дарность от Верхов­ного главнокомандую­щего (а их у Алексан­дра Михайловича шесть) и медаль «За отвагу» за этот бой.

Были ещё бои, ок­ружение в районе го­рода Сельдце, прорыв и выход из окруже­ния. Орден Красной Звезды за Вислинскую операцию, орден Оте­чественной войны I степени ко Дню Победы.     Командование корпусом   у   генерал-майора Яцкевича при­нял   Иван   Иванович Ющук, с которым они и дошли до Берлина. Александр  Михайло­вич  вспоминает   один из эпизодов при фор­сировании   Западного Буга: «В корпус при­был  командующий  I-м Белорусским фрон­том К.К. Рокоссовский и после осмотра мест­ности предложил провести форсирование в узком коридоре. Пос­ле усиленной артподготовки наши танкисты   практически   без    потерь   форсировали    Западный Буг. И здесь     же   командир   взвода     разведки  Д.С.  Скиба,    передвигаясь на автомобиле,   наскочил   на противотанковую    мину. Взрыв был такой силы, что мы подумали, что он погиб, и только через 40 лет на встрече ветеранов 11-го корпуса в Москве в  1985 г.,  когда я     рассказал об этом эпизоде, один из ветеранов со словами: «Рано похоронили, я жив»     подошёл к нам, мы обнялись,   расцеловались». Оказалось, разведчик после тяжелого ранения, лечения в  госпиталях воевал ещё   в других частях, и вот     встреча через 40 лет. Ещё  один  эпизод, который   Александр     Михайлович запомнил в мельчайших  деталях:  «17 апреля  1945   г.   Наш   корпус   действовал   на   Берлинском направлении. Зееловские высоты, Берлин виден в дыму пожарищ. Бригада готовилась к решающему штурму. Танкисты     расположились  в  небольшом   лесочке.   Я     стоял у танка. Небольшое шипенье - мина.     Командир   танка   открыл люк, я успел ему    крикнуть:    «Закрывай»,  а сам бросился     под танк. Тут заговорила и немецкая артиллерия.   Танки   начали разворачиваться, близкий разрыв, чувствую: зацепило, бросился в находивший­ся рядом окоп. Через, 20 минут всё закончилось. Тишина, а в голове  звон,  кровь  по щеке, руку и ногу не    чувствую, а потом и вовсе отключился. Медсестра подползла, наскоро перевязала и в медсанбат. Меня, командира танка и ещё одного танкиста, фа­милию не помню, по­грузили на бронетран­спортёр. Танкиста до медсанбата не довез­ли, умер.

А я очнулся уже в корпусном госпитале в г. Кюстрин, на воп­рос сестры: «Как себя чувствуете» ответил: «Кажется, живой. На­пиши, сестричка, письмо родным». Это было последнее пись­мо с фронта. Затем нас четверых погрузили в санитарную машину для тяжелораненых. Везли долго. Привез­ли в г. Лодзь. В город почему-то нашу ма­шину не пустили и нас перегрузили в трам­вай, ну и натрясло, пока доехали, раны болят, мы ругаемся. Нас успокаивает со­провождающий. При­везли в эвакуацион­ный госпиталь. Под­готовка к операции, затем начались опе­рации. Извлекли из меня осколки, и здесь же, в этом госпитале, я встретил День По­беды. Медсестры вле­тают к нам в палату с криками: «Победа!», обнимают, целуют. В обед нам даже выдали по 100 г. Через месяц направили в госпиталь для выздоравливаю­щих, он располагался около Лодзи. Курорт­ное местечко Озеркув. Продолжалось лече­ние, и вот 11 сентября меня освиде­тельствова­ли, признали негодным к военной службе. Ин­валид войны III группы отправился домой». Так для радиста Зб-й танко­вой бригады рядового Александра  Чужинова закончилась война. Тяжёлое ранение и контузия на много лет удалили фронтовые события из памяти Александра Михайло­вича,   а   вот   знания, полученные в школе, и уроки маркшейдер­ского мастерства ос­тались. Ровно 2 года прошло с того време­ни, как он ушёл из дому. Настолько сильно тянуло до­мой, что, прибыв ве­чером на конечную станцию Боржоми, что в 50 км от Ахалцихе, Александр Ми­хайлович пешком прошагал этот путь и рано утром был у ро­дительского   порога.

И началась трудо­вая деятельность. Уже через год бывшего сол­дата назначают марк­шейдером, но инвали­дам в шахту нельзя, и пришлось справку об инвалидности на вре­мя отставить. До 1954 г. Александр Михай­лович проработал маркшейдером на строительстве шахт  в  Грузии, а затем с се­мьёй переехал в Гуково. Строил шахту «Гуковская», Бургустинские шахты, проводил закладку стволов бу­дущей шахты им. 50-летия Октября. С бла­годарнос­тью вспоминает Алек­сандр Михай­лович своих первых  учителей и    книги «Марк­шейдер­ское дело» и «Марк­шейдер­ское   искусство».

Благодаря им бывший десяти­классник больше 10 лет проработал марк­шейдером на многих шахтах и  стройках Союза, а закончив Гуковский строи­тельный техникум, работал маркшейде­ром в БШУ до ухода на   пенсию.

В нашей памяти навсегда остаются эпизоды, связанные с большим напряже­нием физических и моральных сил, с риском для жизни. Эти эпизоды рано или поздно всплы­вут, высветятся и фамилии. Так было и у Александра Ми­хайловича. В начале 80-х он послал за­просы во многие го­рода СССР, и одно­полчане откликнулись. От Совета ве­теранов 11-го танко­вого корпуса пришло приглашение. Алек­сандр Михайлович с супругой Клавдией выехал в Москву, где 9 мая 1985 г. после 40-летней разлуки встретились одно­полчане. Александр Михайлович встре­тил командира тан­ка Афанасия Комкова и медсестру Ка­тюшу, которая спас­ла их, разведчика Скибу и многих дру­гих. «Эти встречи дают такой эмоцио­нальный и жизнен­ный заряд, которого хватает на многие, многие годы», - ут­верждает Александр Михайлович. Под ко­нец беседы Алек­сандр Михайлович поведал, как он трижды родился: «Первый раз благо­даря моей маме, вто­рой раз меня утонув­шего вытащил и от­качал мой дедушка и третий - это моё воз­вращение с фронта».

А. ТАЛОВЕРА.

Таловера А. Трижды рождённый [Текст]/ А.Таловера//Провинция.-2005.-12 марта.-С.2